Последний из великих: Ши Суси (1929-2006)
Это был последний из великих настоятелей Шаолиньсы– Наставник в полном смысле этого слова. Человек немногословный и суровый, который сумел сберечь Шаолиньскую традицию, спасти ее от разграбления. И во многом благодаря именно ему мы сегодня можем перенимать многие тонкости Шаолиньского гунфу.
Его основной задачей было сохранение истинной традиции шаолиньского искусства – в ее целостном и полном виде. Даже уйдя из жизни (точнее, перейдя в состояние полной нирваны), он является «дедом-наставником» нашей школы и именно от него мы получили прямую традицию шаолиньского искусства.
Ши Суси (в миру Гэн Суаньчжу) родился в 1929 г. в уезде Дэнфэн – в том же уезде, что и располагается Шаолиньсы. Ему, казалось, самой судьбой было предназначено посвятить свою жизнь древней монастырской традиции. Многодетная семья была крайней бедна, едва сводила концы с концами, и, как это нередко бывало, в Китае решила отдать одного из своих детей в монастырь Шаолиньсы. Решение было очень рациональное: ребенок оказывался по меньшей мере обеспечен нормальным питанием, одеждой и кровом, к тому же учился грамоте и буддийским дисциплинам. Тогда юному Гэн Суаньчжу было 13 лет.
Тогдашний настоятель Ши Чжэньюй сразу же приметил сообразительного, хотя в ту пору еще и необразованного паренька и решил лично дать ему посвящение в монахи. Отныне его именем, под которым он прославиться на весь мир, становится Суси, и он становиться представителем 30-го поколения шаолиньских монахов. Чжэньюй отправляет его в небольшое учебное заведение при монастыре - Шаолинь сюэтан – обучаться буддийским текстам, медитации и способом регулирования сознания. В ту пору это была основная форма обучения шаолиньских монахов, и никто не мог считаться истинным шаолиньским последователем, не пройдя такого обучения.
Время было сложное для Китая: к монастырским стенам подошла война. В 1931 г. японские войска вторглись в Маньчжурию, а в 1937 г. началась китайско-японская война. Уже в первые месяцы войны пали Шанхай, Пекин, Тяньцзинь, Нанкин. Была оккупирована и провинция Хэнань, где располагался Шаолиньсы. Теперь самым главным стало спасти от японского разграбления бесценные сокровища Шаолиня – прежде всего древние трактаты по буддизму, учебники по ушу, рецептуру шаолиньской медицины, а также буддийскую утварь, которой насчитывалась ни одна сотня лет. По сути, это было уже второе крупное разграбление Шаолиньсы, первое произошло в 1928 г., когда сгорела большая часть построек монастыря, а часть бесценных архивов была вывезена на северо-запад Китая (в 80-х гг. большую часть Ши Дэцяню удалось вернуть в монастырь).
В этой ситуации японской оккупации Суси помогает Чжэньюю прятать архивы и ценности монастыря. И одновременно активно обучается ушу – и именно как мастер ушу вскоре он прославиться среди шаолиньских последователей.
Новое испытание начинается в 50-х гг., после победы Народной революции в Китае. Ушу и буддизм сразу же подпадают под определением «влиятельные феодальные пережитки» и «контрреволюционная деятельность». За этим последовала Культурная революция 60-70-х гг. и Суси, как и многие шаолиньские монахи, был отправлен в ссылку. Но еще до этого у него появляются первые личные ученики, и среди них Ши Дэцянь.
Культурная революция официально закончилась в 1976 со смертью Мао Цзэдуна, но еще в течение нескольких лет монахи не могли вернуться под сень Шаолиньских стен. Впрочем, и сами эти стены были разрушены хунвэйбинами («красными охранниками») и цзаофанями («бунтовщиками»). Именно Ши Суси – тогда уже одному из лидеров Шаолиньской традиции выпала нелегкая работа по восстановлению монастыря – начиная от постройки новых храмов, заканчивая восстановлением архивов. Многие мастера погибли, многие шаолиньские монахи решили не возвращаться в монастырь, так и не поверив новой власти.
Ши Суси никогда не высказывал ни своей поддержки политики властей, ни своего открытого отрицания. Для него самым главным было другое: сохранение многих тайн и традиций Шаолиня. Он активно занимается воспитанием учеников, вместе с Ши Дэцянем ездит по Китаю, разыскивает старых шаолиньских мастеров и собирает древние тексты, растащенные из монастыря. Но постепенно становится ясным, что официальные власти решили не столько возродить славу Шаолиня, сколько сделать из него туристический и коммерческий центр. Именно тогда в Шаолинь присылаются молодые спортсмены, которые, побрившись налысо и надев желтые одежды, устраивают перед публикой показательные выступления, развлекая толпу.
Но все это далеко от Суси, он прекрасно понимает, что исход всей этой политики может быть только один – духовное обнищание Шаолиньсы, приход к его управлению «маленьких людишек» - сяожэнь, коммерсантов, готовых выполнить любую прихоть властей.
В 1982 г. Ши Суси вместе со своими ближайшими учениками создает в Шаолиньсы «Общество по изучению шаолиньского ушу» - прообраз будущей Международной Федерации Шаолиньского кунфу. Секретарем общества становится Ши Дэцянь и именно тогда начинают публиковаться (в ту пору еще с грифом «для служебного пользования») знаменитые шаолиньские архивы.
Монастырь постепенно отстраивался заново, сюда приезжает все больше и больше посетителей. Ши Суси понимает, что все это благополучие вокруг монастыря – кажущееся, старого монаха обмануть было невозможно, и если у кого-то еще оставались иллюзии, Ши Суси понимал, что все равно государство переподчинит его себе. Он уже был старшим монахом – чжучи, а официальные власти все не хотели делать столь независимого монаха настоятелем. Им нужен был другой – покорный и несамостоятельный. Но община всегда шла за Суси. Тот же однажды объявил, что в медитации ему было видение: монастырь разрушается, а стены оплывают под огнями пламени. Традиция может быть уничтожена!
И тогда старшие монахи принимают решение сделать все, чтобы сохранить истинный вид шаолиньского искусства, причем в его целостном виде: и боевое искусство, и духовное мастерство, и методы самовоспитания, и традиционную медицину. Пускай государство постепенно превращает шаолиньское ушу в виде спорт и развлечение для иностранцев, пускай воспитывает новых «ручных» настоятелей и делают бизнес «продавая» «шаолиньское кунфу». Знающий – всегда поймет, стремящийся постичь истину шаолиньской традиции – найдет путь к настоящему гунфу. Главное – его сохранить. Ши Суси дает наставление нескольких своим ближайшим ученикам сделать самостоятельные школы вне шаолиньских стен, чтобы запрятать традицию подальше от любопытных глаз. А в 1992 ведущие монахи принимают решение создать «Академию ушу монастыря Шаолиньсы», куда перенести традиционное воспитание шаолиньских последователей (ее ректором и становиться по поручению Суси Ши Дэцянь) – ведь государство параллельно сооружает грандиозный «Дворец ушу» для иностранцев, который, кстати, так и заглох.
Он активно работает над возрождением шаолиньского братства – теперь его ученики и ученики его учеников живут во многих странах мира, они объединены в большую школу – международную Федерацию Шаолиньского кунфу, которой он патронирует. Он спокоен – шаолиньская традиция, выйдя за пределы монастырских стен, сохраниться и одновременно останется в тайне от недостойных.
… В последние годы его все называли «Лао хэшан» - «старый монах» и всем было ясно, что речь идет именно о преподобном Ши Суси. Другого такого «старого монаха» не было. Когда его объявили «Почетным настоятелем Шаолиньсы», предоставив должность настоятеля значительно более приемлемому для официальных властей человеку, он даже не выразил ни согласия, ни радости, ни недоумения, – какое все это имеет отношение к реальной духовной традиции? После него в монастырь пришло другое поколение – люди мелочные, подверженные материальным желаниям. Он же был совсем другим.
Он был всегда равнодушен к любому материальному благополучию. В его комнате стоял лишь алтарь, да пара соломенных стульев, за перегородкой располагалась нехитрая утварь.
Обучаться у Суси было интересно и … странно. Он не показывал приемы, не рассуждал глубокомысленно об ушу или буддизме. Меня ему представил Ши Дэцянь, сказав: «Вот твой дед-наставник». И ушел, оставив меня один на один с этой живой легендой – настоящим просветленным монахом. Ши Суси, грузный и одновременно очень могучий, сидел на соломенном стуле у алтаря. Было очень холодно, на улице – февраль, его келья, длинная как пенал с белыми стенами, не отапливалась вообще. Он сидел, глядя куда-то вдаль, и вдруг пристально посмотрел на меня: «Подойди». Его голос был тихим и очень глубоким с характерным мягким хэнаньским акцентом. «Расскажи», - вдруг добавил он и я понял, что Суси хочет, чтобы я рассказал о своем понимании «гунфу». «Я хотел бы вас послушать, учитель», - ответил я, - «мое понимание не сравниться с Вашим». Он вдруг улыбнулся (о, это огромная редкость, как я уже понял потом) и сказал: «Тебя хорошо научили». Я понял, что первое испытание прошел. В нетопленной келье стало внезапно очень тепло…
День за днем я приходил в эту длинную холодную келью. Я с удивлением замечал, что к «Старому монаху» мало кто заходит, разве что его ближайшие ученики. Для нового поколения он был уже непонятен – слишком суров и требователен в своем понимании гунфу. Нового настоятеля, хотя формально и признавал, относился к нему скептически и с усмешкой. Действительно, какое отношение вся эта любовь к славе, дорогим машинам и встречам с «власть предержащими» имеет к шаолиньской традиции?!
Он никогда не наставлял, не любил торжественных речей и рассуждений о величии «шаолиньского гунфу». Он внезапно задавал вопросы, поражался, что я знаю буддийские сутры с классическими комментариями, и тут же давал свои комментарии – значительно более интересные и понятные, нежели читал я в книгах. Однажды внезапно спросил: «Ты умеешь сидеть в медитации (цзочань)?». Я уже в ту пору медитировал по нескольку часов в день, но счел за лучшее не рекламировать свое «умение» и ответил «Я был бы рад поучиться у Вас». Отныне почти каждый вечер я проводил с Суси за медитацией – речь шла не о какой-то новой технике, но о том удивительном состоянии сознания, которое Суси транслировал на меня и своих учеников в момент медитации.
Он был прекрасным каллиграфом, я поразился, что он хорошо осведомлен об истории китайской живописи, безошибочно цитирует Конфуция. Когда он простудился, его осматривал и лечил его же лучший ученик Ши Дэцянь, которому когда-то Суси и преподавал ушу и медицину.
Знатоком боевых искусств он был блестящим – даже в старости, когда он выполнял прием, он него исходила такая мощь, что можно было только поражаться. Однажды я тренировался недалеко от его кельи, и он увидел меня через открытую дверь. Когда я пришел к нему, он был занят разговором с другим монахом, и я уже решил уходить, не желаю мешать интимным наставлениям. «Подожди», - вдруг сказал он своим неизменно тихим и спокойным голосом, - «ты неверно делаешь захват». И он впервые показал на мне, как надо нажимать на боевую точку и делать залом кисти. Казалось он едва прикоснулся, но эффект был таков, что сразу стало понятно, что такое истинный шаолиньский мастер! Он действовал энергией-ци, а не силой, казалось, он вообще не напрягал свою руку, но от него исходила такая мощь, что казалось, ничего не способно ей противостоять.
Ши Суси прошел в ушу обучение от самых азов до высших ступеней. Он начинал, также как и все последователи, с сяохунцюань, и я как то застал его беседу с Дэцянем. Суси вспоминал первые шаги Дэцяня на поприще ушу – как тот перенимал у Суси «малый красный кулак» и никак не мог грамотно растолковать некоторые движения. И как потом через три года Дэцянь начал сам демонстрировать такое мастерство, что стал старшим учеником. Все стали кланяться ему на тренировках, считая уже большим мастером. Ши Суси заметил «Говорят: малый успех приходит через три года. А ты тогда подумал, что это уже и есть истинное гунфу». Дэцянь сам смеялся: «Все ученики проходят через одинаковые ошибки, мои – тоже».
Он обучал очень много и, кажется, находил в этом, воплощение своей миссии. Сам, абсолютно скромный в жизни, он сделал много, чтобы организовать сбор средств в пользу Шаолиня. Зарубежные китайцы жертвовали многие средства на ремонт стен и зданий, сам же Суси имел лишь два комплекта одежды и, будучи духовным лидером Шаолиньской традиции, не имел ни машины, ни охраны, как это принято сегодня. Когда его начинали хвалить и благодарить, он неизменно отвечал: «Вряд ли стоит говорить о таких мелочах, которые я просто обязан делать»
Ши Суси – это воплощение эпохи. Его жизнь пришлась, пожалуй, на самое сложное время для шаолиньского ушу, ведь в течение почти века древнюю традицию пытались уничтожить самыми разными путями, и Ши Суси всячески противодействовал этому. «Противостоял злу», как и полагается чань-буддийскому монаху, своим покоем и уверенностью. Он не критиковал, ни боролся и не обвинял. Он просто методично воспитывал учеников и своим примером показывал, как должен выглядеть настоящий последователь Шаолиня. И действительно, если бы не он и его ближайшие ученики, я бы мог подумать, что Шаолинь – это всего лишь яркая упаковка древней, но уже исчезнувшей традиции. Но нет, Шаолинь сегодня – это, прежде всего братство очень многих людей во всем мире, построенное на очень четких принципах взаимного уважения и сохранения реальных тайн шаолиньского гунфу. И начало этому положил Ши Суси.
Ши Суси скончался 3 марта 2006 г., а 14 марта его прах был помещен в ступу на знаменитом кладбища шаолиньских наставников – в «Лесу пагод» Талинь. Ступа эта была изготовлена за несколько лет до его «полной и окончательной нирваны» - он никогда не боялся смерти, рассматривая жизнь, как свою главную миссию подготовки учеников и передачи шаолиньской традиции.